Александр Ионов. Культ личности
Саша, сейчас на лейбле Ionoff Music издаётся порядка 30 групп. Александр Ионов продюсирует «любимчиков» или ко всем относится одинаково?
На самом деле, групп, которых я издаю на лейбле, уже больше 60. Но это больше издательская деятельность. Чаще всего команды сами записывают свой материал, а я уже выпускаю готовые релизы. Как саунд-продюсер в данный момент я работаю с парой групп, потому что на большее элементарно нет бюджета. Сейчас я сконцентрирован на продвижении двух артистов, чьи альбомы я лично записал – «Ритуальные услуги» и «Бенгальские подонки». Это два дуэта – двух девочек и двух мальчиков. По звуку и по стилю это совершенно разные коллективы, но я нахожу их интересными и перспективными и вкладываю силы в их продвижение. Это не значит, что другие группы на лейбле Ionoff Music хуже. Возможно, кто-то сам занимается своим продвижением или у кого-то есть менеджеры. Но все они по-прежнему находятся в семье нашего лейбла и могут получить от меня неограниченную поддержку. Та же группа Несогласие только что самостоятельно записала новый сингл использовав помещение моего клуба «Ионотека» в качестве студии звукозаписи, это было очень прикольно.
Кого еще вспомнить? У меня на лейбле есть группа «Ленточка» – это мальчик и девочка из Северного Казахстана, ему 16, а ей 15, они еще школьники. Когда я услышал их треки, моё сердце растаяло. Девочка под акустическую гитару поёт заоблачные песни. Это очень красиво. Сейчас мы обсуждаем вопрос, чтобы летом привезти их на фестиваль «Боль» в Москве, а затем и в Санкт-Петербург. Для этого потребуется в Казахстане их родителям получить бумажку на то, чтобы детей пропустили через границу. Им ещё и заплатят гонорар в Москве. Тащусь от того, когда совсем молодые ребята становятся рок-звездами!
Расскажи о группе «Жирный Барсик»?
Это студийный проект одного очень талантливого музыканта. Он сидит дома, и сочиняет все эти вирусные хиты от лица «Жирного Барсика». Я ему предлагал сделать концерты, но он пока просто не готов собирать живой состав под всю эту вакханалию. Я нахожу его творчество гениальным, начиная с концепции названия и тематики треков.
Группа «Несогласие» давала интервью изданию Underdog, в котором ребята рассказали о том, что другие продюсеры и лейблы обманывали их. И всё изменилось, когда они встретились с тобой.
Я нахожу это феноменальным, что взрослые люди занимаются мелким мошенничеством и вытягивают деньги у 17-летних подростков, причем такие мизерные суммы, что глаза на лоб лезут от недоумения, это даже не тысячи, это просто сотни какие-то несчастные. Нация жуликов и воров порождает соответствующий шоу-бизнес, и это очень грустно. Я сам не являюсь гражданином России, я вырос на западе, мне такие «махинации» с «деньгами на школьные завтраки» кажутся смешными и дикими.
Группа «Несогласие» переиздала свой первый альбом на моём лейбле. Теперь они получают не 27 рублей в год, как у одного жуликоватого издателя, а, например, 2700 в месяц. Это смешные деньги, но справедливость, даже в такой рудиментарной форме, греет мне сердце.
Если аналоговое поколение меняется на цифровое, к какому ты отнесёшь себя? По возрасту ты подходишь в отцы тем, кого сейчас продюсируешь на лейбле?
Я себя вообще ни к какому поколению не причисляю. «Я не такой, как все». Эта фразочка – жуткое клише, но как раз про меня. Знаешь, это пришло со временем. Большую часть своей жизни я думал, что я совершенно обычный человек, в туалет хожу как все, зубы болят, как у других. Но чем больше я общался с людьми, чем больше историй о жизни, семье я слышал, тем больше понимал – у меня всё всегда было абсолютно ненормальным, гротескно-чудовищным. Поэтому причислять себя к какой-то группировке людей или поколению… Я бы с удовольствием куда-нибудь зачислился, но не берут, я всюду какой-то не такой, еще и скажу что-то невпопад.
А про цифровое поколение – это вообще одна из моих любимых тем. Мы живём в переходное время. Эпоха трансформации социума. Когда наша цивилизация из аналогового формата переходит в цифровой. И мы попали в этот сложный переходный период и зачастую ничего не понимаем. Многим кажется, что мы деградируем, страшно, непонятно, жутко неуютно.
Ну, скажем, нет у людей книг дома, для многих это странно. Я вырос в квартире, с огромной библиотекой моей бабушки, Заслуженного учителя СССР, где всё до потолка было завалено книгами. Сейчас приходишь – у людей дома ни одной книжки. А, быть может, у подрастающего поколения всё цифровое? Они же читают тоже в цифре. Вот вы уже и ошиблись в поверхностных оценках. Ведь наверняка есть другие методы впитывания информации. Мы застряли в этом странном переходном периоде. Не можем понять, хорошо это или плохо, потому что не видим, во что всё это перерождается и как.
Насколько для тебя важна оценка окружающих? Афиша Daily назвала «Ионотеку» непреходящей ценностью российского андеграунда. Ты сам себя ощущаешь непреходящей ценностью?
Сейчас мне припишут гипертрофированное ЧСВ, но я скажу. Я с детства считал себя гением. Мои родители меня считали толстым маленьким мальчиком-идиотом. Недоделанным. А я все время удивлялся: «Ну как же так, я же круче капитана Немо, вам что, не видно?». Я в 6 лет прочёл собрание сочинений Жюля Верна – такое вот бегство от детского одиночества и болезней. Я все время плыл в воображаемой подводной лодке своих фантазий, я жил вне общества и людей.
А родители говорили, что я идиот и раздавали подзатыльники. И я про себя думал: «Как же вы так с гением?». Меня мама водила к психиатру, я болел эпидемическим паратитом, это воспаление мозга. Разумеется мама подумала, что я сошёл с ума после болезни, поэтому водила по разным врачам. Я в троллейбусе кричал о том, что Гитлер хороший, пытался поджечь школу, бабушке капканы в коридоре квартиры расставлял в темноте ночи. Мои родители думали, что я просто дебильный выродок, всю мою сознательную жизнь это мне озвучивалось. А вот сейчас, когда мне исполнилось 45, моя мама из США, где она живет, прислала мне поздравление, в котором говорит о том, как она гордится моими достижениями и постоянно читает мои интервью. У меня в семье были очень странные отношения всегда. Слишком странные, чтобы о них вслух говорить, это бесовщина чистой воды.
Политика и острые темы – не главная тема в музыке сегодняшнего поколения?
Смотря что считать острой темой. Для большинства девочек то, что им мальчик лайк в инстаграме не поставил – это самая острая тема. Неразделённая любовь. Я хочу, чтобы на входе в Дворец Бракосочетания было написано: «Любовь – это лайки». Потому что это истина новой цифровой эры. Вот какие проблемы у молодого поколения.
Интересоваться политикой – это уже моветон. Политика – это очень некрасиво, грязно и пошло. Люди со вкусом не должны интересоваться политикой на самом деле. Рассуждать о коррупции государства и при этом постоянно подворовывать по жизни – то припарковаться на халяву, то налоги не заплатить – вот реалии нашего общества. Как я уже сказал, мы — «нация жуликов» и нечего зеркало пинать с такой кривой рожей и нечего в Кремле ожидать появления князя Мышкина, не будет такого, не надейтесь.
На лейбле Ionoff Music подписывают контракты кровью или это просто фигура речи?
На самом деле, это просто метафора. Она не оригинальна. В 80-х в Манчестере был такой лейбл Factory Records, и Тони Уилсон, легендарный культовый продюсер и директор этого лейбла пустил такую шутку, что он, мол, подписывает контракты кровью. На лейбле издавались такие знаковые группы 80-х, как Joy Division, Happy Mondays, New Order. Фраза не украдена, это, скорее, дань почтения той эпохе, которая на меня оказала огромное влияние. Лейбл Factory Records давно не существует, Тони Уилсон умер. Но для меня это настоящий винтаж, это такой лакомый кусок истории андеграунда, самый вкусный кусок пирога. И просекают эту шутку про кровь лишь немногие прошаренные меломаны, потому что «подписать контракт кровью» — это ведь 1981-й год какой-то дремучий.
Сегодня один артист с Ionoff Music сделал мне очень больно. Группа взяла и выпустила альбом, не упомянув лейбл, от которого в течении года получала поддержку и продвижение. Не написав, не позвонив, просто молча отписались и трусливо слились. И это был единственный раз, когда я пожалел, что у нас нет никаких контрактов, в сердцах пожалел о том, что я не могу дать обратно по морде кому-то контрактом. Я вкладываю в группы своё время, душу, энергию, силы, деньги, наконец.
Но я против формализма, поэтому никаких контрактов я не хочу. Нафиг все эти разборки и бумажки, кармические потусторонние силы справляются за меня получше любых контрактов, большинства моих обидчиков уже нету в списке здоровых успешных людей, коса то косит, а время лечит.
Ты – командный человек или одиночка?
В команде я работать не люблю. Мне тяжело с другими людьми. Я уважаю профессионалов. Но проблема в том, что большинство людей на планете — идиоты. И они начинают порой втюхивать тебе свой просветленный идиотизм, и на это надо тратить огромное количество времени, сил, это меня убивает. Я не хочу ни с кем сидеть и не хочу никого слушать, всю эту болтологию бесконечную, я лучше сам всё сделаю. Это, конечно, отнимает огромное количество сил, увы.
За 2018-й года на твоём лейбле было 85 релизов. И победа в Москве на днях.
Это был конкурс Jagermeister Music Awards 2018. Я получил награду «Лейбл Года». На церемонии статуэтку мне вручал главный редактор газеты «Коммерсант», было приятно. Что интересно, в голосовании онлайн я выиграл не только звание «Лейбл года» но также стал первым в номинации «Вклад в индустрию», по мнению общественного голосования. Но жюри наплевать на решения народа, демократия им нужна только на страницах издания Meduza, судя по всему.
Ещё здесь нужно кое-то понимать – это две стороны монеты. С одной – это очень успешная реклама алкогольного бренда Jagermeister. Это продукт, который, конечно же, не имеет совершенно никакого отношения к музыке. Бренд напитка, который ты заливаешь себе в желудок. И вдруг берут его и привязывают сверху независимую российскую музыку, с какой это радости? Но вся эта несуразица работает, благодаря грамотно организованной рекламной компании. И это гениально – даже самых отвязных панков они заставили разместить у себя в социальных сетях идиотские баннеры с логотипом бренда, оранжевым оленем.
С другой стороны — никто сейчас в России не занимается конкурсами или наградами в области независимой музыки, и то, что этим занялся Jagermeister – это вроде того самого рака на безрыбье, надо им еще и спасибо за это сказать! Раньше был Артемий Троицкий, с его «Степным волком» — была такая премия, сегодня забытая и неактуальная. Так что на сегодняшний день Jagermeister Music Awards — это гениальная кампания с точки зрения маркетинга и хоть какой-то шанс помериться талантами.
Свобода – это зло или добро? Жизнь в Америке для тебя была более свободной?
В больших дозах свобода может вызвать побочные эффекты. Люди, дорвавшись до свободы, начинают умирать. Разрешите всё и увидите, как планета быстро вымрет.
Мне нравится жить в России. Мне постоянно говорят, что скоро или когда-нибудь я свалю обратно в США. Но это не так! Я доволен своей жизнью и мне очень нравится то, что я вернулся на Родину. Что мне там делать в Америке? Свобода там – это миф. Как и многие другие рассказы наших леволиберальных фантазёров – сказочки для неокрепших умов.
А то что нашей творческой интеллигенции для свободы не хватает возможности носить майку со словами «Fuck President» (интервью Чачи, лидера группы «Наив» Юрию Дудю, примечание редакции) – это просто абсолютное дно и провал. Это позорище. Ни в одной стране мира нет понятий ни «интеллигенция», ни «пятая колонна» – это чисто русские феномены еще со времен декабристов – какой-то дикий институт самобичевания, нытья и идеалистических соплей. В этом можно позавидовать США – там никто не ноет столетиями над дутой национальной идеей, там просто деньги зарабатывают. Правда порой ценой отвратительных преступлений против человечества, поэтому, собственно, я там больше и не живу. Лучше жить в стране где люди сами себя топят в своём собственном болоте, чем хрустеть французской булкой за счет уничтоженных ковровыми бомбардировками стран.
Степан Казарьян сказал как-то, что через 20 лет видит себя министром культуры Российской Федерации. А что будешь делать в 65 ты?
Это наша со Стёпой шутка. Мол, он прямиком в министры культуры, а я через 20 лет сожгу паспорт США на Красной Площади и можно будет мне при его содействии в синюю башню вписаться в красивый кабинет (Смольный, Администрация Санкт-Петербурга, примечание редакции). Хочу быть чиновником, который занимается молодёжным искусством. Стану эдаким «Жириновским от культуры», эпатажным маразматиком, я вполне уже на пути к этому.
Я хотел бы заниматься делами молодёжной культуры в моём родном городе. Хочу чтобы было много всего разного и необычного, а то мы застряли в концепции Детского Дома Творчества середины 80-х. Зачем нам передача «Детский Голос», когда у нас во дворах куча талантливых ребят на айфонах шедевры записывают?
Ты задумал писать книгу для детей или подростков. Расскажи о своей творческой идее?
Натурально, я напишу азбуку. Это будет «Азбука отчаяния». Для молодёжи. «Букварь для тех, кто молод, но уже устал». Дмитрий Сергеевич Лихачёв написал такую замечательную книгу «Письма о добром и прекрасном». То, что я хочу написать – это почти то же самое, только для цифрового общества, где нет «любви», «доброты» и прочих понятий, оставшихся в прошлом веке. Я хочу сказать, что понятия «добро» и «зло» придуманы людьми искусственно, что на самом деле черно-белой картины мира не существует. Устаревшая модель морали тянет нас на дно, мешает перейти к новой модели общества будущего.
В чём ты видишь свою миссию?
Моя миссия – помогать отчаявшимся и пропавшим. Люди приходят в «Ионотеку» и находят там приют. В молодости, когда тебе было грустненько, ты наверняка слушала музыку. Если ты и сейчас так делаешь – ты молода душой. Музыка – инструмент контроля настроения, интуитивный. И я этом бизнесе работаю, в бизнесе управления настроением. «Ионотека» — это приют, монастырь, тайное общество и даже немножко секта. Я помогаю тем, кому некуда идти со своей музыкой. Любой человек может попасть ко мне на лейбл, просто написав мне личное сообщение. Иногда я не отвечаю. Но кому ещё писать, кто их услышит?
Тебе не обидно, что птенцы улетают из гнезда? Гречка теперь работает с другим продюсером.
Гречка сама себя продюсирует, все решения принимает самостоятельно. Птенцы улетают по-разному. Вот за Настю я искренне рад! Мы до сих пор друзья, она часто заходит в Ионотеку, где начиналась вся эта история. Да, как артист она очень быстро выросла, феноменально быстро, я, конечно, не ожидал от девочки, которая была тише воды, ниже травы, такой трансформации в настоящего большого артиста. Это так круто, настоящее чудо у тебя на глазах! Взяла и показала всей этой треклятой музыкальной индустрии, что «маленький человек» может всё! И её признали, не смотря на весь негатив и критику, просто народ сделал свой выбор. И индустрия, вняв народу, встала на задние лапки.
Сейчас она записала второй альбом, он хорош, на нём есть весьма удачные вещи. Кое-что я сделал бы по-другому, но это её собственный путь. Думаю, Настя будет учиться и на ошибках, и на успехах, дальше будет расти. А я навсегда останусь продюсером первого альбома Гречки с культовыми хитами, которые порвали интернет в 2018.
Мне нравятся феномены, мне нравится вся эта шизофреническая массовость. Когда вдруг все знают артиста, который вчера был вообще никем, нулём. Это как в фильме «Обитель Зла». Такие маленькие пробирки в моей тайной лаборатории русского андеграунда – и вдруг я выпускаю оттуда микроскопический музыкальный вирус и начинается эпидемия. Ionoff Music и клуб Ионотека со своей музыкальной тусовкой – это своеобразный институт.
Уже несколько групп, помимо Гречки, вышли из моего лейбла, подписали какие-то контракты, выросли как артисты, упорхнули на большую сцену. Я горжусь ими, они ведь из нашего подполья. Я считаю их своими выпускниками. Мне приятно, что птенцы помнят, где они начинали. Я очень кайфую от своего дела, от всего, чем я занимаюсь!
Фотограф
Ассистент фотографа
Кристиан Горский
Локация
